Путевые студенты

День четвертый заключительный.

От Ольги: Начался он с того, что я приготовила самую невкусную кашу из кураги с рисом, надо же было внести хоть какое-то разнообразие в рацион зажравшихся туристов. Генадич на радостях даже решил скормить свою порцию Валентину, хотя тот отбрыкивался всеми своими длинными конечностями. (А я видела как Макс Ольгину кашу выкидывает, зараза). Наевшись досыта, мы решили попить кофе. Однако откручивая банку, в которой содержались драгоценные гранулы растворимого кофе, Димка зачем-то все высыпал к себе в комбинезон, он видимо решил, что у него крепче заварится. В это время Инна уже набрала кипятка и предложила его Димке. "А, выливай сюда, все равно весь кофе там", - предложил Димка, стряхивая остатки гранул со своих шикарных резиновых штиблет. Так, наевшись до отвала каши и напившись кофе, мы начали собираться домой.

Собрав большой совет, было принято решение, что все мужское население отправляется в качестве вьючных животных до ближайшей станции (километра четыре ходу всего-то), а женское население остается под командованьем Косматого разбирать каты. Бедному Дрону, конечно же, досталось не на шутку. Да и мы тоже с ним намучились.

Дальше буду вещать я - Инна: Косматый пытался всем активно отомстить за все, что ему сделали, нещадно эксплуатируя Ольгу, меня и Зему… что уж она-то ему сделала, несчастная. Меня он запряг искать ему Генадичевский ножик, который он сам же перед этим куда-то затырил. На Ольге он вообще отрывался как мог: она развязывала веревки (которые некоторые извращенцы так по всему кату намотали, что фиг разберешься), таскала тяжелые балки, сувала гандолы в мешки и таскала вышеупомянутые до конечного пункта назначения. В общем мы-то намаялись. Остальные обхаживали знамя, проводили полит работы и собирали лапник. За всем этим с тоской наблюдали соседи-алканавты, которым такой активный женский коллектив и не снился. Они пытались всяческими путями привлечь наше внимание, но мы были неприступны.

И тут меня посетила мысля, что за нами ведь могут и не вернуться, оставив самых буйных здесь. Да и времени прошло немало. И я стала думать, как обустроить нашу жизнь. Пришла единственная мысля - надо создавать гарем. В итоге Косматый стал обладателем десяти жен (точнее девяти, меня обрадовали и сказали, что я видите ли почему-то на жену никак не тяну, я скорее наложница, то есть любовница, элемент приходящий). Мне таким образом, развязали руки, сказав, что я при желании могу и на сторону ходить.

Успокоившись, я стала распределять роли. Андрюхе повезло. У него была главная жена - главный политагитатор - Косматая. Ольге досталась одна из почетнейших ролей - портить кровь господину, чтоб жизнь малиной не казалась. Лариса была наимудрейшей, Зема и Таня были кинутыми женами и служили для услады господина, а также выступали в роли жилетки (при необходимости должны были рыдать с господином, чтоб ему одному скучно не было). Наталья была главным завхозом и должна была выдавать паек, который я, кстати сказать, должна была тырить у проезжающих мимо туристов. Остальные обустраивали уют и готовили еду. Господину же полагалось охранять жен от нападок диких туристов, которые соскучившись по женским улыбкам, пускали слюни в нашу сторону.

Думая так, мы доедали остатки оставленной нам еды и в целом очень плодотворно проводили время, подумывая, что сейчас ведь могут припереться остальные как раз на все готовенькое. Но они не успели, мы смогли доесть последний бутерброд до их прихода, при этом обожрались мы, как не знаю кто (точнее я то знаю, но вам не скажу).

Народ приперся и, увидев наши довольные измазанные мордашки, предложил поесть, на что мы заявили, что нам что-то уже никак не можется, и еда в нас по понятным причинам не лезет. Узнав о гареме и о том, как мы нашего господина обхаживали, Генадич пожалел, что не того оставил, но… поздняк метаться, мы не могли изменить нашему господину.

Опечаленные мужики велели нам разобрать свои рюкзачки и еще какие-нибудь легонькие сумочки. Дернуло же меня отправить Дудорову на поиски сумочки полегче. Она притащила какую-то сумочку (совсем не маленькую) по типу тех, с которыми китайцы через нашу границу шатаются, сказав что она ВРОДЕ легонькая и там только спасики. Я ей поверила и мы пошли, для тех кто не помнит, в путь длиной четыре километра в гору.

Почему-то довольно быстро сумочка перестала казаться нам такой легкой, и краски вокруг нас быстро померкли. Так мы наедине с этой "дурой в клеточку" и Антоном, который тоже уж че-то пожадничал, оказались в хвосте, вспоминая всех, кто эту сумочку мог собрать. Мы очень хотели посмотреть тому человеку в его честные глаза, пожать его заботливые руки и высказать ему наши слова благодарности. Временами прибегали добрые люди, подхватывали нашу сумочку и тащили ее за нас…тогда наступали минуты блаженства, кайфа, экстаза и т.д.

В итоге в помощники напросился и Антон. Подержав пару минут сумочку, он искренне удивился, а че это у вас там. На что Ольга также искренне ответила: "Спасики". Тоша, не долго думая, залез в сумочку и обнаружил…под спасиками две мирно лежащие палаточки. Вот тогда мы вспомнили еще больше слов благодарности, чем раньше, уже не стесняясь произносить их вслух.

Хотелось пить. Я, не стесняясь, спрашивала всех проходящих мимо алконавтов, не найдется ли у них чаго-нибудь попить, делая недвусмысленные намеки. Но они, гордо таща свои рюкзаки, указывали на грязный снег: вон сколько воды. Антон тоже поспешил меня успокоить, что спирт с собой домой опытные туристы не возят. День был испорчен окончательно…

Где-то в километре до станции к нам летящими походками подбежали сытые и довольные туристы и забрали у нас сумочку. Но день не Бекхема вновь продолжился, так как тут же подбежал Макс и сказал, что через три минуты электричка, и нам бы надо на нее успеть.

И он пинал нас весь оставшийся километр. Такого марш-броска я давно не совершала.

Я (Олька) тут не надолго прерву Инну, чтобы выплеснуть свои эмоции. На последних 300-400 метрах этого марафона к нам подскочили оба Викторовича, у меня мелькнула надежда, ага, щас кто-нибудь из них у меня рюкзак до станции дотащит… но не тут-то было. Эти двое пролетели мимо, не замечая, как я сгибаюся под тяжестью этого бесформенного чудовища под названием рюкзак. Один из них подлетел к Инне, подхватил ее рюкзачишка, другой побежал на ребят посмотреть, а я!!! А как же я?! Так, э-э-э-э-э-э… Меня-то забыли, кинули, бросили?!!! Но тут я услышала подбадривающий голос Макса: "Давай, Ольга, бегом, пошла, щас электричка уйдет, че тебя подпинывать надо что ли?!" Ни фига себе, пи-и-и-и… Я бегу первой, как опытный марафонец, за мной куча народу. Половина из них налегке бегут, мысленно поддерживая своих сотоварищей, а я с рюкзаком на больной спинке, почти на карачках, с языком вокруг шеи, ставлю рекорды скорости, дак меня еще и пинать! И тут только разогнавшись на последних метрах, я получаю такой тычок в рюкзак, который уже сросся с моей спиной, что, чуть не кувыркаясь докатываюсь, до остановки… это добрый Макс постарался. Правда, сил высказать свою благодарность у меня уже не было.

Все Ольга вроде высказалась, но у меня-то зато накопилось. Только меня закинули с рюкзачком в электричку, как ко мне подкатывает Генадич… А че это вы так долго ползли. Я смотрю в его добрые наивные глазки и пытаюсь сдержаться, чтобы все живописно ему не описать. Отвечаю с чувством полного достоинства: "У нас в сумочке случайно две палатки завалялись", хватаю полупустое ведро с какао и с несчастным видом плетусь к Ольге, отпаивать ее несчастную.

Генадич, понимая что у нас малость настроение подпорчено, скромно обходит нас стороной. Мы же напившись погружаемся в сладкую дрему… И тут глаза ослепляет вспышка (это Лариса решила запечатлеть наши измученные, извините, рожи). Я на эту фотографию смотреть отказываюсь…

На этом мы заканчиваем повествование. Впереди нас ожидало пиво и почти бессонная тяжелая ночь. Приехали мы только под утро, распугивая в транспорте своим жутким видом и запахом костра и сала мирное, еще сонное население города. За непристойный вид, кондукторша даже содрала с меня лишние пять рублей, якобы в качестве платы за багаж…

Авторы: студенты ПФ ГУ ВШЭ

Представляемся Устраиваем Читаем Ездим Учимся Фотографируемся Дружим Внимаем	Вижай 2003 День четвёртый
	День четвертый заключительный. От Ольги: Начался он с того, что я приготовила самую невкусную кашу из кураги с рисом, надо же было внести хоть какое-то разнообразие в рацион зажравшихся туристов. Генадич на радостях даже решил скормить свою порцию Валентину, хотя тот отбрыкивался всеми своими длинными конечностями. (А я видела как Макс Ольгину кашу выкидывает, зараза). Наевшись досыта, мы решили попить кофе. Однако откручивая банку, в которой содержались драгоценные гранулы растворимого кофе, Димка зачем-то все высыпал к себе в комбинезон, он видимо решил, что у него крепче заварится. В это время Инна уже набрала кипятка и предложила его Димке. "А, выливай сюда, все равно весь кофе там", - предложил Димка, стряхивая остатки гранул со своих шикарных резиновых штиблет. Так, наевшись до отвала каши и напившись кофе, мы начали собираться домой. Собрав большой совет, было принято решение, что все мужское население отправляется в качестве вьючных животных до ближайшей станции (километра четыре ходу всего-то), а женское население остается под командованьем Косматого разбирать каты. Бедному Дрону, конечно же, досталось не на шутку. Да и мы тоже с ним намучились. Дальше буду вещать я - Инна: Косматый пытался всем активно отомстить за все, что ему сделали, нещадно эксплуатируя Ольгу, меня и Зему… что уж она-то ему сделала, несчастная. Меня он запряг искать ему Генадичевский ножик, который он сам же перед этим куда-то затырил. На Ольге он вообще отрывался как мог: она развязывала веревки (которые некоторые извращенцы так по всему кату намотали, что фиг разберешься), таскала тяжелые балки, сувала гандолы в мешки и таскала вышеупомянутые до конечного пункта назначения. В общем мы-то намаялись. Остальные обхаживали знамя, проводили полит работы и собирали лапник. За всем этим с тоской наблюдали соседи-алканавты, которым такой активный женский коллектив и не снился. Они пытались всяческими путями привлечь наше внимание, но мы были неприступны. И тут меня посетила мысля, что за нами ведь могут и не вернуться, оставив самых буйных здесь. Да и времени прошло немало. И я стала думать, как обустроить нашу жизнь. Пришла единственная мысля - надо создавать гарем. В итоге Косматый стал обладателем десяти жен (точнее девяти, меня обрадовали и сказали, что я видите ли почему-то на жену никак не тяну, я скорее наложница, то есть любовница, элемент приходящий). Мне таким образом, развязали руки, сказав, что я при желании могу и на сторону ходить. Успокоившись, я стала распределять роли. Андрюхе повезло. У него была главная жена - главный политагитатор - Косматая. Ольге досталась одна из почетнейших ролей - портить кровь господину, чтоб жизнь малиной не казалась. Лариса была наимудрейшей, Зема и Таня были кинутыми женами и служили для услады господина, а также выступали в роли жилетки (при необходимости должны были рыдать с господином, чтоб ему одному скучно не было). Наталья была главным завхозом и должна была выдавать паек, который я, кстати сказать, должна была тырить у проезжающих мимо туристов. Остальные обустраивали уют и готовили еду. Господину же полагалось охранять жен от нападок диких туристов, которые соскучившись по женским улыбкам, пускали слюни в нашу сторону. Думая так, мы доедали остатки оставленной нам еды и в целом очень плодотворно проводили время, подумывая, что сейчас ведь могут припереться остальные как раз на все готовенькое. Но они не успели, мы смогли доесть последний бутерброд до их прихода, при этом обожрались мы, как не знаю кто (точнее я то знаю, но вам не скажу). Народ приперся и, увидев наши довольные измазанные мордашки, предложил поесть, на что мы заявили, что нам что-то уже никак не можется, и еда в нас по понятным причинам не лезет. Узнав о гареме и о том, как мы нашего господина обхаживали, Генадич пожалел, что не того оставил, но… поздняк метаться, мы не могли изменить нашему господину. Опечаленные мужики велели нам разобрать свои рюкзачки и еще какие-нибудь легонькие сумочки. Дернуло же меня отправить Дудорову на поиски сумочки полегче. Она притащила какую-то сумочку (совсем не маленькую) по типу тех, с которыми китайцы через нашу границу шатаются, сказав что она ВРОДЕ легонькая и там только спасики. Я ей поверила и мы пошли, для тех кто не помнит, в путь длиной четыре километра в гору. Почему-то довольно быстро сумочка перестала казаться нам такой легкой, и краски вокруг нас быстро померкли. Так мы наедине с этой "дурой в клеточку" и Антоном, который тоже уж че-то пожадничал, оказались в хвосте, вспоминая всех, кто эту сумочку мог собрать. Мы очень хотели посмотреть тому человеку в его честные глаза, пожать его заботливые руки и высказать ему наши слова благодарности. Временами прибегали добрые люди, подхватывали нашу сумочку и тащили ее за нас…тогда наступали минуты блаженства, кайфа, экстаза и т.д. В итоге в помощники напросился и Антон. Подержав пару минут сумочку, он искренне удивился, а че это у вас там. На что Ольга также искренне ответила: "Спасики". Тоша, не долго думая, залез в сумочку и обнаружил…под спасиками две мирно лежащие палаточки. Вот тогда мы вспомнили еще больше слов благодарности, чем раньше, уже не стесняясь произносить их вслух. Хотелось пить. Я, не стесняясь, спрашивала всех проходящих мимо алконавтов, не найдется ли у них чаго-нибудь попить, делая недвусмысленные намеки. Но они, гордо таща свои рюкзаки, указывали на грязный снег: вон сколько воды. Антон тоже поспешил меня успокоить, что спирт с собой домой опытные туристы не возят. День был испорчен окончательно… Где-то в километре до станции к нам летящими походками подбежали сытые и довольные туристы и забрали у нас сумочку. Но день не Бекхема вновь продолжился, так как тут же подбежал Макс и сказал, что через три минуты электричка, и нам бы надо на нее успеть. И он пинал нас весь оставшийся километр. Такого марш-броска я давно не совершала. Я (Олька) тут не надолго прерву Инну, чтобы выплеснуть свои эмоции. На последних 300-400 метрах этого марафона к нам подскочили оба Викторовича, у меня мелькнула надежда, ага, щас кто-нибудь из них у меня рюкзак до станции дотащит… но не тут-то было. Эти двое пролетели мимо, не замечая, как я сгибаюся под тяжестью этого бесформенного чудовища под названием рюкзак. Один из них подлетел к Инне, подхватил ее рюкзачишка, другой побежал на ребят посмотреть, а я!!! А как же я?! Так, э-э-э-э-э-э… Меня-то забыли, кинули, бросили?!!! Но тут я услышала подбадривающий голос Макса: "Давай, Ольга, бегом, пошла, щас электричка уйдет, че тебя подпинывать надо что ли?!" Ни фига себе, пи-и-и-и… Я бегу первой, как опытный марафонец, за мной куча народу. Половина из них налегке бегут, мысленно поддерживая своих сотоварищей, а я с рюкзаком на больной спинке, почти на карачках, с языком вокруг шеи, ставлю рекорды скорости, дак меня еще и пинать! И тут только разогнавшись на последних метрах, я получаю такой тычок в рюкзак, который уже сросся с моей спиной, что, чуть не кувыркаясь докатываюсь, до остановки… это добрый Макс постарался. Правда, сил высказать свою благодарность у меня уже не было. Все Ольга вроде высказалась, но у меня-то зато накопилось. Только меня закинули с рюкзачком в электричку, как ко мне подкатывает Генадич… А че это вы так долго ползли. Я смотрю в его добрые наивные глазки и пытаюсь сдержаться, чтобы все живописно ему не описать. Отвечаю с чувством полного достоинства: "У нас в сумочке случайно две палатки завалялись", хватаю полупустое ведро с какао и с несчастным видом плетусь к Ольге, отпаивать ее несчастную. Генадич, понимая что у нас малость настроение подпорчено, скромно обходит нас стороной. Мы же напившись погружаемся в сладкую дрему… И тут глаза ослепляет вспышка (это Лариса решила запечатлеть наши измученные, извините, рожи). Я на эту фотографию смотреть отказываюсь… На этом мы заканчиваем повествование. Впереди нас ожидало пиво и почти бессонная тяжелая ночь. Приехали мы только под утро, распугивая в транспорте своим жутким видом и запахом костра и сала мирное, еще сонное население города. За непристойный вид, кондукторша даже содрала с меня лишние пять рублей, якобы в качестве платы за багаж… Авторы: студенты ПФ ГУ ВШЭ